сущность глобализации

Нельзя не согласиться и с мнением ряда исследователей о том, что новый мировой порядок никем не установлен, не ос­вящен и что его часто сейчас называют «новым мировым беспо­рядком». В отличие от послевоенного сорокалетия, когда меж­дународные отношения строились в основном по принципам и нормам, заложенным Ялтинской конференцией, сейчас нет каких-то общепринятых, освященных международным правом правил игры на международной арене. Как справедливо подчер­кивает профессор В. Сироткин, «впервые с середины XVII века, когда после Тридцатилетней войны был заключен Вестфаль­ский мир, современная Европа, несмотря на компьютер, «элек­тронные деньги» и Интернет, не имеет геополитической базы, освященной глобальным международно-правовым договором типа «Заключительного Акта по безопасности и сотрудничеству в Европе» (Хельсинки-75).

Ученые обращают внимание на то, что прежняя Ялтинско-Потсдамско-Хельсинкская система 1945—1975 гг. рухнула. Сформировались новые государства, новые границы, новый ба­ланс сил, а «Хельсинки-2» блокируются. И это понятно; завер­шилась «Третья мировая война», в ходе которой СССР проиграл,

Идет передел границ мира и России. В этих условиях придется доказывать всем «друзьям» и соседям право на свои территории и сферы влияния. Это будет не всегда гладко и мирно. Все, что останется после этого передела, будет Россией.

Совершенно очевидно, что никакие компьютеры, Интернет и принципиально новые средства коммуникации не заменят потребности государств и народов в реализации жизненно важ­ных интересов, обусловленных спецификой их происхождения и особенностями геополитического и внутреннего развития.

Известный американский политолог С. Хантингтон справед­ливо подчеркивает: «вера в то, что незападные народы должны принять западные ценности, институты и культуру, если гово­рить всерьез, аморальна по своим последствиям».

Разумеется, существуют веские аргументы в пользу истори­ческой объективности процесса глобализации.

С этой точки зрения сущность глобализации наиболее точно раскрывается в докладе по внешней и оборонной политике, подготовленном С.А. Карагановым, В.А. Никоновым, В.Л. Иноземцевым и дру­гими, в котором говорится:

«Под глобализацией понимаются многие процессы — и увеличение внешней торговли в мировом валовом продукте, и информационная революция, и качествен­ное увеличение объемов, и убыстрение скорости передвижения финансовых капиталов, и огромный рост перемещения самих людей, и обострение традиционных, и появление новых гло­бальных проблем. Глобализация базируется не столько на рос­те потоков людей и товаров, сколько на активизации обмена информацией и знаниями, на быстром, хотя и неравномерном росте доли информационной интеллектуальной составляющей в мировом валовом продукте, быстром увеличении значения развития человеческого капитала».

В этой характеристике можно вычленить социальную со­ставляющую. Речь в данном случае идет о такой исключительно важной стороне глобализации, как влияние на развитие совре­менного мира принципиального изменения характера, содержа­ния и предмета труда, всей совокупности социально-трудовых отношений. Если в индустриальную эпоху человек занимался преобразованием «мертвых» вещей, изменением природы, то в условиях постиндустриального информационного общества новейшие технологии позволяют заниматься преобразованием

живого человеческого сознания, как индивидуального, так и коллективного.

Превращение процесса формирования сознания на основе при­нципиально новых средств производства в наиболее эффективный бизнес — это очередная технологическая революция, которая кар­динально повышает производительность труда, качественно меня­ет международные производственные взаимодействия и характер мировой конкуренции.

Именно этот тезис выступает в качестве важнейшей методологической основы исследований Института проблем глобализации, возглавляемого профессором М.Г. Деляги­ным. В теоретических исследованиях этого института рассматри­ваются следующие практические последствия глобализации, кото­рые влияют на Россию и меняют ее положение в мире:

Первое: современный этап глобализации — это эпоха небы­валого обострения конкуренции, которая становится всеобщей, глобальной и которая в отличие от еще относительно недавних времен, начинает вестись на уничтожение по отношению к сла­бым странам.

Второе: возрастает значение национальных особенностей, причем всех особенностей. Сейчас даже самые странные осо­бенности начинают приобретать фактор важного конкурентно­го ресурса.

Третье: предыдущие два фактора повышают роль и значение качества управления, прежде всего государственного. Именно государственное управление оказывается тем инструментом, который стимулирует технологический прогресс и тем самым создает или не создает новые конкурентные возможности для национальных экономик.

 Одной из особенностей настоящего этапа глобализации яв­ляется то, что она была вызвана и формируется путем развития различных форм экономической организации в глобальных масштабах. Это ведет к повышению технологической взаимо­зависимости, объединению и унификации рынков, методов производства и организации фирм, маркетинга, способствует динамичному росту торговли и переливу капитала между отде­льными странами и регионами. В свою очередь, глобализация рынков приводит к усилению конкуренции, что заставляет фир­мы развивать и обновлять производство, использовать новей­шие формы маркетинга.

Для более полного представления ситуации необходимо при­вести следующие данные. В 1990 г. во Всемирную торговую ор­ганизацию (ВТО) входило 102 страны, в 1998 г. в ВТО насчиты­валось уже 134 государства. В 90-х годах XX столетия торговля выросла в два раза. В 1998 г. прямые иностранные инвестиции в развивающиеся страны и страны с переходной экономикой со­ставили 155 млрд. долл. США, что в 16 раз больше уровня 1990 г. Международная торговля, которая осуществляется через гло­бальные производственные сети, составляет сегодня 1/3 всего объема торговли. Ежедневный объем валютных операций пре­вышает 1,5 трлн. долл. США, в то время как в 1973 г., когда про­изошло крушение системы фиксированных валютных курсов, он составлял 15 млрд. долл. США.

Без преувеличения можно сказать, что многие аспекты глоба­лизации заставляют уже сегодня всерьез задуматься о будущем цивилизации, о путях сохранения самой Земли, ее экосферы, достижения баланса интересов всех стран и народов, ее населя­ющих. Кумулятивное воздействие индустриализации сказывает­ся на изменении глобального климата; мир попал в совершенно новую атмосферу, в которой традиционные институциональные меры уже не дают большого эффекта.

Если в начале 1960-х го­дов экономические потери от стихийных бедствий, вызванных изменением климата в мире, не превышали 5 млрд. долл. США, то к концу 90-х годов прошлого столетия их размер превысил 90 млрд. долл. США.

Как известно, экономические потери — это всего лишь часть ущерба, который приносят стихийные бедствия. Их можно под­считать. А как определить размеры социальных, моральных, психических и иных потерь, которые неизбежно следуют за природными и техногенными катастрофами? По какой шкале и в каких единицах можно измерить отчаяние, безысходность, тревогу людей за свою безопасность и будущее своих детей? Со­вершенно очевидно, что на этот вопрос, как и многие другие, сегодня нельзя ответить без предварительного всестороннего анализа социального воздействия глобализации на будущее все­го мира вообще и России, в частности.

Такое развитие событий особенно актуальной делает проблему совершенствования со­циального образования, обеспечения формирования и реализа­ции человеческого потенциала в рамках каждой страны, в том числе и России как суверенного государства, оказывающего за­метное влияние на мировые процессы. При этом стратегическое значение имеет общий уровень развития образования в стране.

Выдающиеся мыслители, величайшие полководцы, мудрей­шие правители знали «главную тайну», им был ведом основной секрет процветания и ключ к успеху. Это — знания. Ученые и журналисты, политики и бизнесмены, обыватели и государс­твенные деятели, рассуждающие на темы власти, называют че­тыре ветви, но забывают о том, что все они находятся в зависи­мости от одной — власти науки, культуры и образования.

На рубеже тысячелетий мир переживает невиданные в ис­тории изменения и подошел к тому периоду, когда прогресс цивилизации определяется интеллектуально-образовательной мощью человека. С точки зрения внутреннего развития госу­дарств Знания выступают как условие общественного прогрес­са, как ключевая предпосылка общественной саморефлексии, определяющая ступень, на которой находится общественная система.

В измерении цивилизационного масштаба речь идет о том, что глобальное соперничество из области финансово-промыш­ленной и военно-технической перешло в область образования, науки, культуры и воспитания. Такой подход, вероятно, разделя­ет все руководство страны. Однако между политическими кру­гами и научно-педагогической общественностью нашей страны сохраняются сложные отношения. По некоторым вопросам они приобретают конфликтный характер.

Далее ИРЧП. значение индекса реального душевого ВВП (в долларах ППС) не следует преувеличивать: из трех измерений он, во-первых, наименее корректен, во-вторых, для решения экономических проблем общество затрачивает меньше време­ни и усилий, чем для достижения прогресса в таких кардиналь­ных областях социального развития, как уровень образования и продолжительность предстоящей жизни.

Справедливо и другое: временные экономические трудности не могут разрушить по­тенциал человека, однако затяжной экономический и полити­ческий регресс может лишить исторической перспективы даже великую державу. Из этого вытекает то исключительное значе­ние, которое имеет социальная политика для судеб демократии в России, социального прогресса страны. В связи с оптимизаци­ей развития человеческого потенциала особое значение имеет эффективная социальная политика и адекватное ей социальное образование.

Как известно, в советское время социальная политика рас­сматривалась как «деятельность партии и государства по управ­лению развитием социальной сферы общества, направленная на подъем трудовой и общественно-политической активности масс, удовлетворение их интересов и потребностей». В русле этого основными задачами социальной политики считались: повышение благосостояния, улучшение условий труда, жизни людей; осуществление во всех сферах общественных отноше­ний принципа социальной справедливости; сближение классов, социальных групп и слоев населения; преодоление различий между умственным и физическим трудом, городом и деревней; совершенствование национальных отношений.

В данном случае нас, прежде всего, интересует тот аспект понятия «социальная политика», под которым понимается де­ятельность, направленная на управление социальных развити­ем общества, удовлетворение материальных и культурных пот­ребностей его членов и регулирование процессов социальной дифференциации общества. Базовыми целями социальной по­литики в таком случае являются достижение равноправия, ста­бильности, целостности и динамизма при наличии материаль­ных ресурсов, соответствующих политических сил и социальной системы». Мерилом социального прогресса является человек и возможность его свободного развития, а социальная политика есть средство достижения намеченных целей. Среди них: утверждение образа, качества и уровня жизни, достойных человека;

— достижение социального равновесия в обществе;

— гармонизация общественных отношений как один из спо­собов укрепления политической стабильности государства.

Такой подход существенно расширяет представление о соци­альной политике, выводит за узкие рамки суждения о ней как о «целенаправленной деятельности государственных и обще­ственных структур в социальной сфере общества, связанной с регулированием отношений основных социальных групп и об­щностей, согласованием их интересов друг с другом, а также с основными интересами и целями общества, оптимизацией про­цессов социальной дифференциации и интеграции,укреплени­ем основ принятой в обшестве системы социальной справедли­вости, реализацией личных свобод и прав граждан». В принципе то же самое можно изложить короче и представить социальную политику как управление социальным развитием общества, удовлетворение материальных и духовных потребностей его членов и регулирование процессов общественной дифферен­циации. Однако такого взгляда на предмет недостаточно. Соци­альная политика, включая в себя перечисленное, ответственна и за другое: достижение эффективности функционирования со­циальной системы; разрешение противоречий между индивиду­альными и общественными потребностями, текущими и перс­пективными интересами государства; обеспечение социальной гармонии через согласование интересов различных групп насе­ления и т.д.

Одна из наиболее существенных прерогатив социальной политики — влияние на правительственный курс, который всегда сориентирован на преимущественное удовлетворение потреб­ностей какой-то одной социальной группы населения. В рамках проводимой правительством политики ее социальная составля­ющая должна обладать определенными оппозиционными качес­твами и создавать разумные противовесы политическим силам, представляющим в правительстве господствующие в обществе круги.

В середине 90-х годов вынужденная коррекция социальной политики была рас­считана на поддержку отдельных групп и слоев населения, ко­торые оказались в трудном социальном положении и не могли, опираясь на собственные силы, выбраться из тисков нужды, нищеты, бесправия. Проводившиеся в связи с этим акции под­держки нельзя расценивать как социальную политику в «узком смысле». Это была система государственных мер, носившая вы­нужденный характер.

Дальнейшие исследования в этой области, наряду с анали­зом новых возможностей властных структур, получивших су­щественно возросшее бюджетное обеспечение, привели к по­ниманию того, что социальная политика, если она проводится с ориентацией на национальные интересы страны и отвечает требованиям демократического социального государства, пред­ставляет собой совокупность разноуровневых управленческих воздействий на жизнедеятельность различных групп населения с целью консолидации общества, обеспечения стабильности политической системы и власти на основе гармонизации соци­ально-трудовых и иных отношений. Именно такая концепция социальной политики Российского государства наиболее акту­альна и в настоящее время наилучшим образом учитывает как интересы личности, так и интересы общества в целом задает оп­тимальный вектор развития социального образования.

Для характеристики развития социального образования в России рубежа ХХ-ХХ1 веков типичным является его эволюция в РГСУ. Концепция развития социального образования в том виде, в котором она сложилась в представлении научно-педа­гогической общественности РГСУ, учитывает, прежде всего, два основных обстоятельства. Первое сводится к тому, что внешняя среда, т.е. политическая, экономическая и социальная политика государства, пока не_являегся благоприятной для решения об-разрвател ьных_задач. В России идут чрезвычайно сложные про­цессы, Оказывающие глубокое воздействие на духовное, нравс­твенное и интеллектуальное самочувствие нации. Традиционная высшая школа страны уже с большим трудом выдерживает ко­лоссальные перегрузки, вызванные перипетиями переходного периода. Но, как ни парадоксально, последнее десятилетие XX отмечено повышением интереса со стороны абитуриентов к получению образования.