Нельзя не согласиться и с мнением ряда исследователей о том, что новый мировой порядок никем не установлен, не освящен и что его часто сейчас называют «новым мировым беспорядком». В отличие от послевоенного сорокалетия, когда международные отношения строились в основном по принципам и нормам, заложенным Ялтинской конференцией, сейчас нет каких-то общепринятых, освященных международным правом правил игры на международной арене. Как справедливо подчеркивает профессор В. Сироткин, «впервые с середины XVII века, когда после Тридцатилетней войны был заключен Вестфальский мир, современная Европа, несмотря на компьютер, «электронные деньги» и Интернет, не имеет геополитической базы, освященной глобальным международно-правовым договором типа «Заключительного Акта по безопасности и сотрудничеству в Европе» (Хельсинки-75).
Ученые обращают внимание на то, что прежняя Ялтинско-Потсдамско-Хельсинкская система 1945—1975 гг. рухнула. Сформировались новые государства, новые границы, новый баланс сил, а «Хельсинки-2» блокируются. И это понятно; завершилась «Третья мировая война», в ходе которой СССР проиграл,
Идет передел границ мира и России. В этих условиях придется доказывать всем «друзьям» и соседям право на свои территории и сферы влияния. Это будет не всегда гладко и мирно. Все, что останется после этого передела, будет Россией.
Совершенно очевидно, что никакие компьютеры, Интернет и принципиально новые средства коммуникации не заменят потребности государств и народов в реализации жизненно важных интересов, обусловленных спецификой их происхождения и особенностями геополитического и внутреннего развития.
Известный американский политолог С. Хантингтон справедливо подчеркивает: «вера в то, что незападные народы должны принять западные ценности, институты и культуру, если говорить всерьез, аморальна по своим последствиям».
Разумеется, существуют веские аргументы в пользу исторической объективности процесса глобализации.
С этой точки зрения сущность глобализации наиболее точно раскрывается в докладе по внешней и оборонной политике, подготовленном С.А. Карагановым, В.А. Никоновым, В.Л. Иноземцевым и другими, в котором говорится:
«Под глобализацией понимаются многие процессы — и увеличение внешней торговли в мировом валовом продукте, и информационная революция, и качественное увеличение объемов, и убыстрение скорости передвижения финансовых капиталов, и огромный рост перемещения самих людей, и обострение традиционных, и появление новых глобальных проблем. Глобализация базируется не столько на росте потоков людей и товаров, сколько на активизации обмена информацией и знаниями, на быстром, хотя и неравномерном росте доли информационной интеллектуальной составляющей в мировом валовом продукте, быстром увеличении значения развития человеческого капитала».
В этой характеристике можно вычленить социальную составляющую. Речь в данном случае идет о такой исключительно важной стороне глобализации, как влияние на развитие современного мира принципиального изменения характера, содержания и предмета труда, всей совокупности социально-трудовых отношений. Если в индустриальную эпоху человек занимался преобразованием «мертвых» вещей, изменением природы, то в условиях постиндустриального информационного общества новейшие технологии позволяют заниматься преобразованием
живого человеческого сознания, как индивидуального, так и коллективного.
Превращение процесса формирования сознания на основе принципиально новых средств производства в наиболее эффективный бизнес — это очередная технологическая революция, которая кардинально повышает производительность труда, качественно меняет международные производственные взаимодействия и характер мировой конкуренции.
Именно этот тезис выступает в качестве важнейшей методологической основы исследований Института проблем глобализации, возглавляемого профессором М.Г. Делягиным. В теоретических исследованиях этого института рассматриваются следующие практические последствия глобализации, которые влияют на Россию и меняют ее положение в мире:
Первое: современный этап глобализации — это эпоха небывалого обострения конкуренции, которая становится всеобщей, глобальной и которая в отличие от еще относительно недавних времен, начинает вестись на уничтожение по отношению к слабым странам.
Второе: возрастает значение национальных особенностей, причем всех особенностей. Сейчас даже самые странные особенности начинают приобретать фактор важного конкурентного ресурса.
Третье: предыдущие два фактора повышают роль и значение качества управления, прежде всего государственного. Именно государственное управление оказывается тем инструментом, который стимулирует технологический прогресс и тем самым создает или не создает новые конкурентные возможности для национальных экономик.
Одной из особенностей настоящего этапа глобализации является то, что она была вызвана и формируется путем развития различных форм экономической организации в глобальных масштабах. Это ведет к повышению технологической взаимозависимости, объединению и унификации рынков, методов производства и организации фирм, маркетинга, способствует динамичному росту торговли и переливу капитала между отдельными странами и регионами. В свою очередь, глобализация рынков приводит к усилению конкуренции, что заставляет фирмы развивать и обновлять производство, использовать новейшие формы маркетинга.
Для более полного представления ситуации необходимо привести следующие данные. В 1990 г. во Всемирную торговую организацию (ВТО) входило 102 страны, в 1998 г. в ВТО насчитывалось уже 134 государства. В 90-х годах XX столетия торговля выросла в два раза. В 1998 г. прямые иностранные инвестиции в развивающиеся страны и страны с переходной экономикой составили 155 млрд. долл. США, что в 16 раз больше уровня 1990 г. Международная торговля, которая осуществляется через глобальные производственные сети, составляет сегодня 1/3 всего объема торговли. Ежедневный объем валютных операций превышает 1,5 трлн. долл. США, в то время как в 1973 г., когда произошло крушение системы фиксированных валютных курсов, он составлял 15 млрд. долл. США.
Без преувеличения можно сказать, что многие аспекты глобализации заставляют уже сегодня всерьез задуматься о будущем цивилизации, о путях сохранения самой Земли, ее экосферы, достижения баланса интересов всех стран и народов, ее населяющих. Кумулятивное воздействие индустриализации сказывается на изменении глобального климата; мир попал в совершенно новую атмосферу, в которой традиционные институциональные меры уже не дают большого эффекта.
Если в начале 1960-х годов экономические потери от стихийных бедствий, вызванных изменением климата в мире, не превышали 5 млрд. долл. США, то к концу 90-х годов прошлого столетия их размер превысил 90 млрд. долл. США.
Как известно, экономические потери — это всего лишь часть ущерба, который приносят стихийные бедствия. Их можно подсчитать. А как определить размеры социальных, моральных, психических и иных потерь, которые неизбежно следуют за природными и техногенными катастрофами? По какой шкале и в каких единицах можно измерить отчаяние, безысходность, тревогу людей за свою безопасность и будущее своих детей? Совершенно очевидно, что на этот вопрос, как и многие другие, сегодня нельзя ответить без предварительного всестороннего анализа социального воздействия глобализации на будущее всего мира вообще и России, в частности.
Такое развитие событий особенно актуальной делает проблему совершенствования социального образования, обеспечения формирования и реализации человеческого потенциала в рамках каждой страны, в том числе и России как суверенного государства, оказывающего заметное влияние на мировые процессы. При этом стратегическое значение имеет общий уровень развития образования в стране.
Выдающиеся мыслители, величайшие полководцы, мудрейшие правители знали «главную тайну», им был ведом основной секрет процветания и ключ к успеху. Это — знания. Ученые и журналисты, политики и бизнесмены, обыватели и государственные деятели, рассуждающие на темы власти, называют четыре ветви, но забывают о том, что все они находятся в зависимости от одной — власти науки, культуры и образования.
На рубеже тысячелетий мир переживает невиданные в истории изменения и подошел к тому периоду, когда прогресс цивилизации определяется интеллектуально-образовательной мощью человека. С точки зрения внутреннего развития государств Знания выступают как условие общественного прогресса, как ключевая предпосылка общественной саморефлексии, определяющая ступень, на которой находится общественная система.
В измерении цивилизационного масштаба речь идет о том, что глобальное соперничество из области финансово-промышленной и военно-технической перешло в область образования, науки, культуры и воспитания. Такой подход, вероятно, разделяет все руководство страны. Однако между политическими кругами и научно-педагогической общественностью нашей страны сохраняются сложные отношения. По некоторым вопросам они приобретают конфликтный характер.
Далее ИРЧП. значение индекса реального душевого ВВП (в долларах ППС) не следует преувеличивать: из трех измерений он, во-первых, наименее корректен, во-вторых, для решения экономических проблем общество затрачивает меньше времени и усилий, чем для достижения прогресса в таких кардинальных областях социального развития, как уровень образования и продолжительность предстоящей жизни.
Справедливо и другое: временные экономические трудности не могут разрушить потенциал человека, однако затяжной экономический и политический регресс может лишить исторической перспективы даже великую державу. Из этого вытекает то исключительное значение, которое имеет социальная политика для судеб демократии в России, социального прогресса страны. В связи с оптимизацией развития человеческого потенциала особое значение имеет эффективная социальная политика и адекватное ей социальное образование.
Как известно, в советское время социальная политика рассматривалась как «деятельность партии и государства по управлению развитием социальной сферы общества, направленная на подъем трудовой и общественно-политической активности масс, удовлетворение их интересов и потребностей». В русле этого основными задачами социальной политики считались: повышение благосостояния, улучшение условий труда, жизни людей; осуществление во всех сферах общественных отношений принципа социальной справедливости; сближение классов, социальных групп и слоев населения; преодоление различий между умственным и физическим трудом, городом и деревней; совершенствование национальных отношений.
В данном случае нас, прежде всего, интересует тот аспект понятия «социальная политика», под которым понимается деятельность, направленная на управление социальных развитием общества, удовлетворение материальных и культурных потребностей его членов и регулирование процессов социальной дифференциации общества. Базовыми целями социальной политики в таком случае являются достижение равноправия, стабильности, целостности и динамизма при наличии материальных ресурсов, соответствующих политических сил и социальной системы». Мерилом социального прогресса является человек и возможность его свободного развития, а социальная политика есть средство достижения намеченных целей. Среди них: утверждение образа, качества и уровня жизни, достойных человека;
— достижение социального равновесия в обществе;
— гармонизация общественных отношений как один из способов укрепления политической стабильности государства.
Такой подход существенно расширяет представление о социальной политике, выводит за узкие рамки суждения о ней как о «целенаправленной деятельности государственных и общественных структур в социальной сфере общества, связанной с регулированием отношений основных социальных групп и общностей, согласованием их интересов друг с другом, а также с основными интересами и целями общества, оптимизацией процессов социальной дифференциации и интеграции,укреплением основ принятой в обшестве системы социальной справедливости, реализацией личных свобод и прав граждан». В принципе то же самое можно изложить короче и представить социальную политику как управление социальным развитием общества, удовлетворение материальных и духовных потребностей его членов и регулирование процессов общественной дифференциации. Однако такого взгляда на предмет недостаточно. Социальная политика, включая в себя перечисленное, ответственна и за другое: достижение эффективности функционирования социальной системы; разрешение противоречий между индивидуальными и общественными потребностями, текущими и перспективными интересами государства; обеспечение социальной гармонии через согласование интересов различных групп населения и т.д.
Одна из наиболее существенных прерогатив социальной политики — влияние на правительственный курс, который всегда сориентирован на преимущественное удовлетворение потребностей какой-то одной социальной группы населения. В рамках проводимой правительством политики ее социальная составляющая должна обладать определенными оппозиционными качествами и создавать разумные противовесы политическим силам, представляющим в правительстве господствующие в обществе круги.
В середине 90-х годов вынужденная коррекция социальной политики была рассчитана на поддержку отдельных групп и слоев населения, которые оказались в трудном социальном положении и не могли, опираясь на собственные силы, выбраться из тисков нужды, нищеты, бесправия. Проводившиеся в связи с этим акции поддержки нельзя расценивать как социальную политику в «узком смысле». Это была система государственных мер, носившая вынужденный характер.
Дальнейшие исследования в этой области, наряду с анализом новых возможностей властных структур, получивших существенно возросшее бюджетное обеспечение, привели к пониманию того, что социальная политика, если она проводится с ориентацией на национальные интересы страны и отвечает требованиям демократического социального государства, представляет собой совокупность разноуровневых управленческих воздействий на жизнедеятельность различных групп населения с целью консолидации общества, обеспечения стабильности политической системы и власти на основе гармонизации социально-трудовых и иных отношений. Именно такая концепция социальной политики Российского государства наиболее актуальна и в настоящее время наилучшим образом учитывает как интересы личности, так и интересы общества в целом задает оптимальный вектор развития социального образования.
Для характеристики развития социального образования в России рубежа ХХ-ХХ1 веков типичным является его эволюция в РГСУ. Концепция развития социального образования в том виде, в котором она сложилась в представлении научно-педагогической общественности РГСУ, учитывает, прежде всего, два основных обстоятельства. Первое сводится к тому, что внешняя среда, т.е. политическая, экономическая и социальная политика государства, пока не_являегся благоприятной для решения об-разрвател ьных_задач. В России идут чрезвычайно сложные процессы, Оказывающие глубокое воздействие на духовное, нравственное и интеллектуальное самочувствие нации. Традиционная высшая школа страны уже с большим трудом выдерживает колоссальные перегрузки, вызванные перипетиями переходного периода. Но, как ни парадоксально, последнее десятилетие XX отмечено повышением интереса со стороны абитуриентов к получению образования.